Памяти Лизы

(19.01.2010 - 03.03.2010)

Кювез

Я не знаю, как выдержать этот день

и не знаю, как вынести эту ночь.

Верно, вывернуто набекрень

все, что нам с тобой бы могло помочь.

Золотая девочка, моя дочь.

как внутри подлодки, ты мне стучишь.

как поднять тебя мне наверх, наверх?

иногда ты тишишься – видно, спишь.

золотая девочка, лучше всех.

*

как будто бы можно тебя вернуть

исторгнуть из темноты

как будто бы этот чудовищный путь

прошли не я и не ты

 

*

она была чудовищно была

страдала но не плакала страдала

нетопыри летали у горла-

стой падали в предчувствии финала

в палату приходила медсестра,

сестра, не мед, молилась, отпевала

 

*

Ты спишь там, в небе: ласкова, тиха.

Мои грехи туда не долетают.

Безмолвная материя стиха

Лежит на всем. Архангелы стихают.

Мы здесь: блудливы, алчны и глухи.

Расходится, не очищая, миро.

Мобильники орут, как петухи.

Растет, как дрожжи, плата за квартиру.

Ты где-то там, где боги, где луна,

Где наши лица, где земная слава

Хоть и видна, но точно не ценна,

Где явно прогрессивней быт и нравы.

Я где-то там, где были мы с тобой.

В больнице. Прихожу в себя поныне,

Пищали датчики, что твой заупокой,

Где это было? Видимо, в пустыне.

 

Слова любви теперь тебе шепчу,

что не случилось высказать при жизни.

Шепчу, шепчу – и тем сама лечусь,

Не важная ни Богу, ни отчизне.

*

 Нет слов для тебя, моя радость.

Не продают в магазине ни ямбов, ни птеродактилей.

Лишь процветает мамы твоей усталость,

И падеж винительный вместо дательного.

С чем рифмовать приходится твой диагноз?

Мой же и мне неизвестен. Но изменения

Тут не узрит и многоглазый Аргус.

Как же морозно сегодня, как в день твоего рождения.

*

Маленькое дитя

С крошечными глазами

Бог да возлюбит Тя

Над моими слезами

*

Александрову жалко до дрожи.
Чудовищно, чудовищно ее жаль.
Ну что ж ты так суров-то, Боже?
Не даруешь, так хоть не мешай.
Александрова неглупая девка,
Хоть лицом не сказать, чтоб совсем.
Приложил ты ее, Боже, крепко.
Осталась, можно сказать, ни с чем.
Александрова теперь ноет и плачет.
Достала, прибить бы рад.
Золотое клеймо неудачи -
Это золото бы да в ломбард.
Поганую ведь и нечем утешить.
Только елки в Петродворце
Да березы шуршат, как грешник,
Исповедующийся при Отце.

 

*

В слове «умер» четыре буквы,

Они означают «баста».

Все бесцветны, тусклы и тухлы,

Хоть употребляемы часто.

В слове «умер» четыре буквы,

И все лишены смысла.

Это про переход в куклу

Человеческого организма.

Слово «умер» звучит странно.

Особый контекст – больница.

Слыша его, хочется в ванной

Повеситься или напиться,
Насладиться красивым видом,

Вцепиться в кого до оргазма,

Зарыть слово «умер» в либидо,

Самому  умереть от сглаза,

Поставить четыре таза,

Глаз навострить и ухо,

И в каждый блевать по разу,

По разу на каждую букву.

 

*

А слишком Быстро все происходит

слишком быстро все умирают

Вот и Гражданин Да пригов

взял и умЕр

 

*

ничто не имеет значенья

кроме опыта любви и смерти

и бесполезны советы

идущие не из сердца

как бесполезны дороги

движущиеся направо

как бесполезны мысли

идущие влево, влево

ибо узки ворота

кто же из нас пролезет

*

Мужу

Закрой глаза и не думай о смерти, просто закрой глаза.

Представь, что мы уже умерли и нечего нам бояться

И нас укрывает нежное тридевятое царство

Великое царство небесное у дворца

Представь, мы идем по ступеням его, легко,

И белые птицы приветствуют нас хвостами,

Воистину, милый, светлые дни настали,

Воистину, мы дожили, без дураков.

 

*

Нужно просто писать, несмотря ни на что.

Несмотря на мороз, бытовые пожары.

Проживая один этот месяц за сто,

Принимая тоску и глухие удары.

Тротуары бегут, отражаясь в нигде.

Эта крестная мука с Христом несравнима.

Все равно, о чем петь: о любви, о беде.

Жизнь трудна и лишь смертью моей разрешима.

Ходатайствуй за нас: то, что создано впрок,

То, что прожито – нажито, намертво слито.

Что случилось, прошло, – никакой не урок.

Но, наверно, стихи. Или даже молитва.